Ни слова о «Наркотиках» В челябинском клубе Shury Mury выступила московская группа Narkotiki, где под «наркотиками» следует понимать, разумеется, не психотропные вещества, а музыку как наркотик. Концерт прошел бурно. Даже буйно. Слушатели, например, от нечаянной радости даже сломали потолок. Корреспондент «Южноуральской панорамы» после концерта поговорил с музыкантами и выяснил, что у них за душой. — У вас часто концерты заканчиваются тем, что слушатели потолок пробивают? Женя Горбунов, гитарист: — Мы стараемся. Потому что если потолок сломан, значит народ стоял на ушах, ногами кверху. Андрей Касай, солист: — Значит, концерт удался, да. — Слушайте, а вы на постоянное местожительство в Москву перебрались? Женя: — Конечно. А как иначе? В Питере, например, живут странные люди — они не очень стремятся реализоваться. Так что Москва — единственное место, где имеет смысл играть в группе. — Это я к чему спрашиваю. Недавно новый мэр Москвы (Сергей Собянин. — Прим. авт.) сказал, что при трудоустройстве на работу в Москве предпочтение должно отдаваться москвичам. Вот вы, парни с Дальнего Востока, что об этом думаете? Женя: — Я тоже так считаю. Москвичи ведь ребята спокойные, даже немного хлипкие. Поэтому лучше их сначала трудоустраивать, а то они ведь могут не выжить… Андрей: — …и тогда Москва останется без коренных москвичей! Женя: — К тому же мы вот, провинциалы, а по расхожему мнению не работаем на износ. — Ага, то-то вы голоса на концерте сорвали? Женя: — Ну, концерт это не работа. Для нас это развлечение! Которое просто требует определенных физических и эмоциональных затрат. Мы просто любим это все, поэтому этим и занимаемся. — Кстати, Женя, читал с вами одно интервью, в котором вы обронили, что в вашем родном Хабаровске за слово «меломан» побить могут. Скажите тогда, что слушают в вашем городе? Женя: — Да всякие одинаковые, до боли похожие друг на друга коллективы. Например, альтернативный рок, шансончик, радио «Юмор-FM». А вообще все слушают что-то свое. Уверен, что те ребята, что ходят на наши концерты, не знают даже половины тех исполнителей, что загружены у нас в ай-подах. Дело в том, что люди находят то, что им близко, чтобы не чувствовать себя одинокими. Чтобы в своей компании слушать то, что слушают другие, и радоваться. А нам надо постоянно искать что-то новое, поэтому мы качаем много разной музыки. — Еще с вами хотел обсудить одну вещь. В музыке сейчас существует какое-то дикое количество всяких поджанров. Вот, например, журнал Rolling Stone написал про ваше творчество, что это «динамичные песенки на стыке синти-попа и абстрактного хип-хопа». Синти-поп, лаунж, эмбиент, ню-рейв — от всех этих терминов голова идет кругом. Как вы думаете: они не засоряют музыкальный словарь? Женя: — Я, кстати, недавно принимал участие в круглом столе журнала «Афиша», посвященном как раз новым музыкальным терминам. Смешно было. Я не перечитывал тот текст, потому что, на мой взгляд, это было как-то нелепо. Набор персонажей, которых мы слушали, был очень рандомный, случайный. В целом же, всякие музыкальные названия и стили, на мой взгляд, нужны только для того, чтобы о них почесать языками в купе поезда. О том, кто на кого похож и кто к чему имеет отношение. Потому что музыка теперь стала восприниматься только в контексте какой-то другой музыки. Но мы на этом не заморачиваемся. Мы знаем, что просто играем веселые мелодии, у нас есть речитатив и нам этого достаточно. Андрей: — Тут дело еще вот в чем: ведь сейчас появляется много новых направлений и их, естественно, надо как-то обозвать, чтобы людям было понятно, что они слушают. Например, ты говоришь, вот эти парни играют витч-хаус. Ты такой: о, интересно, а что такое витч-хаус? Пойду скачаю эту музыку. Но, как уже сказал Женя, на самом деле все это, конечно, чушь. ЕВГЕНИЙ ТКАЧЕВ, ЕГОР БАЗЫЛЕВ (фото)
В челябинском клубе Shury Mury выступила московская группа Narkotiki, где под «наркотиками» следует понимать, разумеется, не психотропные вещества, а музыку как наркотик. Концерт прошел бурно. Даже буйно. Слушатели, например, от нечаянной радости даже сломали потолок. Корреспондент «Южноуральской панорамы» после концерта поговорил с музыкантами и выяснил, что у них за душой.
— У вас часто концерты заканчиваются тем, что слушатели потолок пробивают?
Женя Горбунов, гитарист: — Мы стараемся. Потому что если потолок сломан, значит народ стоял на ушах, ногами кверху.
Андрей Касай, солист: — Значит, концерт удался, да.
— Слушайте, а вы на постоянное местожительство в Москву перебрались?
Женя: — Конечно. А как иначе? В Питере, например, живут странные люди — они не очень стремятся реализоваться. Так что Москва — единственное место, где имеет смысл играть в группе.
— Это я к чему спрашиваю. Недавно новый мэр Москвы (Сергей Собянин. — Прим. авт.) сказал, что при трудоустройстве на работу в Москве предпочтение должно отдаваться москвичам. Вот вы, парни с Дальнего Востока, что об этом думаете?
Женя: — Я тоже так считаю. Москвичи ведь ребята спокойные, даже немного хлипкие. Поэтому лучше их сначала трудоустраивать, а то они ведь могут не выжить…
Андрей: — …и тогда Москва останется без коренных москвичей!
Женя: — К тому же мы вот, провинциалы, а по расхожему мнению не работаем на износ.
— Ага, то-то вы голоса на концерте сорвали?
Женя: — Ну, концерт это не работа. Для нас это развлечение! Которое просто требует определенных физических и эмоциональных затрат. Мы просто любим это все, поэтому этим и занимаемся.
— Кстати, Женя, читал с вами одно интервью, в котором вы обронили, что в вашем родном Хабаровске за слово «меломан» побить могут. Скажите тогда, что слушают в вашем городе?
Женя: — Да всякие одинаковые, до боли похожие друг на друга коллективы. Например, альтернативный рок, шансончик, радио «Юмор-FM». А вообще все слушают что-то свое. Уверен, что те ребята, что ходят на наши концерты, не знают даже половины тех исполнителей, что загружены у нас в ай-подах.
Дело в том, что люди находят то, что им близко, чтобы не чувствовать себя одинокими. Чтобы в своей компании слушать то, что слушают другие, и радоваться. А нам надо постоянно искать что-то новое, поэтому мы качаем много разной музыки.
— Еще с вами хотел обсудить одну вещь. В музыке сейчас существует какое-то дикое количество всяких поджанров. Вот, например, журнал Rolling Stone написал про ваше творчество, что это «динамичные песенки на стыке синти-попа и абстрактного хип-хопа». Синти-поп, лаунж, эмбиент, ню-рейв — от всех этих терминов голова идет кругом. Как вы думаете: они не засоряют музыкальный словарь?
Женя: — Я, кстати, недавно принимал участие в круглом столе журнала «Афиша», посвященном как раз новым музыкальным терминам. Смешно было. Я не перечитывал тот текст, потому что, на мой взгляд, это было как-то нелепо. Набор персонажей, которых мы слушали, был очень рандомный, случайный. В целом же, всякие музыкальные названия и стили, на мой взгляд, нужны только для того, чтобы о них почесать языками в купе поезда. О том, кто на кого похож и кто к чему имеет отношение. Потому что музыка теперь стала восприниматься только в контексте какой-то другой музыки. Но мы на этом не заморачиваемся. Мы знаем, что просто играем веселые мелодии, у нас есть речитатив и нам этого достаточно.
Андрей: — Тут дело еще вот в чем: ведь сейчас появляется много новых направлений и их, естественно, надо как-то обозвать, чтобы людям было понятно, что они слушают. Например, ты говоришь, вот эти парни играют витч-хаус. Ты такой: о, интересно, а что такое витч-хаус? Пойду скачаю эту музыку. Но, как уже сказал Женя, на самом деле все это, конечно, чушь.
ЕВГЕНИЙ ТКАЧЕВ,
ЕГОР БАЗЫЛЕВ
(фото)