Внушительная дата, которая к этой удивительно энергичной, жизнерадостной, звонкой женщине не подходит абсолютно.
Достаточно прийти в театр на любой спектакль с ее участием, чтобы в этом убедиться. Например, на комедию «Ханума», где Эмма Митрофановна играет заботливую тетушку Текле.
Со всеми своими счастливыми встречами и неожиданными поворотами судьба актрисы напоминает приключенческий роман.
Юная Эмма поехала покорять Москву. Провалившись в ГИТИС, поступила на библиотечный факультет. Судьба тут же не замедлила подарить счастливый поворот судьбы в виде случайной встречи в гостиничном холле, куда девушка пришла подзанять деньжат у работавшей там знакомой.
- Смотрю, спускаются двое мужчин и смотрят на меня как-то особенно. Это я потом узнала, что один из них директор театра, а второй – комик. Один и говорит другому: «Смотри, какая субреточка». А я не пойму, кем это они меня обозвали, про амплуа субретки тогда и не знала… И показать, что не знаешь ничего, тоже как-то неудобно. А они вдруг: «Не хотели бы вы у нас поработать?». Я просто онемела, а знакомая моя, недолго думая, выпалила: «Конечно, хочет!».
Так молодая, мечтающая о блестящей карьере артистки Эмма Власова отправилась на свое первое прослушивание. А еще через пару месяцев получила приглашение приехать в Брест, где была зачислена статисткой в труппу ансамбля музыкальной комедии Белорусской государственной эстрады. Первую главную роль судьба подарила удивительно быстро – срочно потребовалась замена уходящей в декрет артистке.
Юная красота, энергия, жажда учиться и творить да еще и удача – вещи в актерской карьере незаменимые. Судьба к молодой актрисе явно благоволила. Описывая сейчас сыгранные роли тех лет, Эмма Митрофановна уже не всегда может вспомнить название спектакля или даже имя персонажа. И тогда она начинает тихонько напевать мелодии полузабытых арий, которые всплывают будто сами собой откуда-то из прошлого…
На самом деле ее, востребованную артистку оперетты, всегда тянуло в драму, а вот мужа – известного музыканта и дирижера Александра Васильевича Мерцалова – в оперетту. Так и получалось, что работы в драматическом театре чередовались с чарующим своей беззаботностью миром оперетты.
- Хоть и люблю больше драму, все же не понимаю отношения к оперетте как к легкому жанру. Да ты пойди попробуй сделать этот легкий жанр! Я бы вовсе не сказала, что это так уж легко. Во-первых, точно так же, как в драме, образ нужно раскрыть. Легкость здесь чисто внешняя, на самом деле это очень тяжело. Ты танцуешь – одно дыхание, поешь – другое дыхание, говоришь – третье дыхание.Очень любила я роль Любаши в «Севастопольском вальсе». Там сцена одна есть, когда я увидела своего возлюбленного, бегу к нему и тут же пою. И ведь нужно и спеть правильно, и дыхание правильное держать, и заложить нужный накал энергии, чтобы все поняли, что я его действительно очень сильно люблю. Вовсе это не просто. Однажды после спектакля ко мне подошла супружеская пара и говорят: «Спасибо, вы нам напомнили нашу историю…»
Словно эхом из прошлого откликаются на эти воспоминания пожелтевшие вырезки из газет: «Любаша в исполнении артистки Э. Власовой привлекает зрителя своим обаянием, искренностью. Хорошо прозвучала ее ария «Мне солнце смеялось», необыкновенно радостный дуэт встречи с Авериным и взволнованная, полная драматизма песня «Девушки-бойцы, что с вами сталось».
Интересных, даже звездных ролей у нее было предостаточно: и в оперетте, и в театре драматическом. Счастья актерского было хоть отбавляй, но… обрести свой театр все же оказалось не так-то легко.
Кстати, именно так, получив очередное лестное предложение, и попала Эмма Митрофановна в Озерск (в те годы он назывался еще Сороковкой). Работала она тогда в театре оперетты Свердловска-44 – ныне Новоуральский театр музыки, драмы и комедии.
- Мы были на гастролях с опереттой в Каменске-Уральском. Туда же приехала Катерина Живицкая – администратор озерского театра (в то время он назывался Челябинский областной драматический). У них гастроли должны были начаться сразу после нас – глупость полнейшая! Драма после оперетты – гарантированный ноль сборов.
Живицкая опытным глазом сразу отметила яркую артистку и, когда приехал директор озерской драмы, посоветовала ему обратить на нее внимание. Директор театра, артист и режиссер, обаятельный мужчина со смеющимися глазами Эмме Власовой сразу понравился, и на его предложение поступить на работу в Челябинский областной театр драмы имени Горького молодая артистка ответила: «Да».
Так, в 1970 году Эмма Власова оказалась в Сороковке. Знала ли она тогда, что останется навсегда в этом городе, который сразу понравился ей своей красотой, благоустроенностью и чистотой улиц? Предполагала ли, что судьба, столько лет швырявшая ее из одного конца страны в другой, вдруг остановит свой бег и скажет: «Стоп. Вот твой театр. Здесь тебе суждено остаться на ближайшие 45 лет». На тот момент задумываться о таких вещах было просто некогда.
- Как приехала сюда, сразу попала в работу, в спектакль «Заколдованный дом». Спектакль музыкальный – такой в этот момент театру был очень нужен. Дело в том, что только что расформировали оперетту, и зритель ходить в театр практически перестал. В зале сидело по нескольку человек… Пустые залы меня поначалу ужаснули, но потом, к счастью, дело пошло на лад. Приехал новый главный режиссер Георгий Иванов, потом его сменил Гутников, на постановки много режиссеров приезжало. Норма тогда была такая – 12 премьер в год. Да, в общем, мы и дома-то практически и не сидели – всего пару месяцев на стационаре, а так больше по гастролям. Всю страну объездили, разве что на Дальнем Востоке только не были.
Семидесятые годы оставили счастливые воспоминания. Расцвет актерской карьеры, внимание режиссеров, благосклонность публики и критиков. Сыграны лучшие драматические роли: леди Фацбаттерс в спектакле «На полпути к вершине», кума во «Власти тьмы», мадам Гроу в спектакле «Три минуты Мартина Гроу». Отмечая как один из самых удачных образ Ольги Рыжовой в спектакле «Служебный роман», критик Ю. Токарева в своей статье «История любви» пишет: «Э. Власова играет свою героиню экзальтированным человеком, сохраняющим в зрелые годы юношескую восторженную душу. Простодушно-доверчивая, она верит в искренность самохваловских ухаживаний, воспевая его многочисленные достоинства в своих письмах». В списке любимейших ролей Эммы Власовой есть и роли характерные, (например, бандерша Анна Севостьянова в спектакле «Конец Хитрова рынка»), и сложные, глубокие образы женщин с непростой судьбой.
- Очень я любила роль Катерины в спектакле «Долги наши». Судьба у нее была очень драматичная… Любила она когда-то молодого человека, он уехал на войну, даже не узнав, что у него будет дочь. И вот через 20 лет приезжает в этот город с женой и ребенком и даже не узнает Катерину. А та замужем за человеком, которого не любит. Сцена их встречи наедине, когда он все-таки ее узнал, была очень трогательной. Люди в зале плакали…
С любовью и благодарностью вспоминает Эмма Митрофановна дорогих ее сердцу партнеров: Бориса Конного, Евгения Саяпина, Тамару Болдыреву, Бориса и Людмилу Осиповых… Смеясь, рассказывает веселые истории из жизни театра тех лет.
- Женя Саяпин был актером ярким, эмоциональным настолько, что иногда его просто заносило. Однажды в патетической сцене спектакля, когда на героев надели колодки и должны были вывести в степь на казнь, Саяпин вместо текста «В четыре стороны пошлите конных!», глядя в упор на Борю Конного, в порыве чувств воскликнул: «В четыре стороны пошлите Конного!». А Боря щупленький такой был, мы смотрим, как его на четыре стороны посылают, да так и прыснули, а Саяпин вошел в раж и продолжает нести отсебятину. Нина Ульянова стоит на переднем плане, губу прикусила, а Дима Попов, вдруг напрочь забыв свой текст о сердце, превратившимся в камень, брякнул: «С горя сердце… завернули в газетку…». Какая газетка в XIII веке! Хохот на сцене стоял такой, что пришлось давать занавес. Эмма Митрофановна – счастливый человек. Спрашиваю, в чем же секрет такого жизнелюбия, умения радоваться жизни?
- Ныть я не умею, вот в чем мой секрет. Не завидовать никому, радоваться удачам и своим, и чужим. Даже если проблемы или горе в семье, я и одевалась хорошо, и красилась, выглядела на все сто. Люди удивлялись: надо же, у нее один умирает, другой болеет, а она никому не показывает. А по-другому я просто не умею.
Люблю людей, но не меньше люблю и одиночество. Мне очень хорошо одной! Люблю вязать, смотреть научные передачи по телевизору. У меня всегда были очень хорошие друзья, на которых можно было положиться… Сейчас осталась только Нина Михайловна Лисенкова. Мы с ней знакомы с 1959 года. Вместе еще в Сталинской областной драме работали (Донбасс), а потом, когда я сюда приехала, и она здесь же оказалась. С тех пор не расстаемся.
Живет в Эмме Митрофановне и мудрость сыгранных ею женщин на драматической сцене, и легкость беззаботной оперетты. Что-то рассказывает и тут же начинает напевать, шутит. Спрашиваю: «Вот вы до сих пор выходите на сцену, наверное, просто жить без театра не можете?». А она отмахивается и лукаво смеется:
- Да вот еще, давно бы ушла! Денег не хватает, вот и работаю. Ремонт квартиры только что закончила, а тут новая беда – машина пострадала: лось из кустов неожиданно выскочил и кузов помял, теперь сорок тысяч должна. Какая ж пенсия? А еще ведь на «гробовые» накопить надо. Да еще кошки мои любимые всю зарплату съедают. Раньше у меня их больше было: уличных двенадцать (10 лет их кормила) да домашних пятеро. Теперь только две остались, но все равно любимые… Нет, рано мне еще на пенсию!
Юлия Клепикова